Пропавшие без вести - Страница 17

Но одно дело убивать врагов, а совсем другое, терять своих товарищей. Это было две недели назад, когда из штаба дивизии пришел приказ о нашем контрнаступлении. Полк пошел в атаку, даже захватил первую линию обороны противника, но немцы быстро среагировали, перебросив на этот участок артиллерию и танки. Мы еле смогли отойди назад и отбить их атаку. Фашисты окружили наших раненых в какой-то ложбинке, метрах в двухстах от нас. Пробиться к ним на выручку не было возможности. Раненые долго кричали: "Добейте нас, братцы!". Сжав весь свой гнев и боль в кулак, Андрей приказал выпустить в ту сторону три осколочных снаряда. После этого крики прекратились. Погибли все, и немцы, и наши. Этот крик навсегда останется в памяти, на всю жизнь, если конечно он выживет в этой кровавой мясорубке.

Андрей, поправив на плече трофейный автомат, отошел в сторону:

— Второе орудие, подтянись! Левченко, не отставать! Дистанция не более пяти метров!

— Есть, лейтенант. А ну, ребятки, поднажали, днем в лесу отоспимся!

С командиром второго орудия своего взвода, старшим сержантом Левченко, Андрей был с самого начала. С момента своего прибытия в часть, после окончания училища.

Андрей Степанович Григоров родился в 1922 году в г. Богодухове Харьковской области. Отец его работал на железной дороге путевым обходчиком, а мать медсестрой в больнице. У Андрея была старшая сестра Татьяна и младший брат Артемка. В 1939 году, когда он уже заканчивал школу, к Татьяне стал женихаться Серега Церковный, живший на соседней улице. Он был курсантом Харьковского пехотного училища и приходя к ним в гости, постоянно хвастался, как хорошо в армии живут командиры. Наслушавшись его рассказов, Андрей загорелся, ему также захотелось стать командиром. Но в отличие от пехотного, он, по совету отца, бывшего в гражданскую войну артиллеристом и объяснившим, что артиллеристов лучше, чем пехоту снабжают, решил поступить в Харьковское противотанковое артиллерийское училище. Там, при поступлении, Андрей и познакомился с Костей Николаенко, приехавшим учиться из Сталино. В казарме их койки стояли рядом, так и подружились. Два года учебы пролетели незаметно. В апреле 1941 года училище передислоцировали в г. Сумы. Выпустили их, девятнадцатилетних, лейтенантами 11 июня 1941 года, за десять дней до начала войны. Назначение лейтенант Григоров получил в Киевский особый военный округ, командиром противотанкового взвода в батарею 45-мм противотанковых пушек стрелкового полка. Во взводе было две пушки, образца 1937 года, оснащенные клиновым полуавтоматическим затвором, обеспечивающим высокую скорострельность (до 20 выстрелов в минуту), подрессоренные шасси и передком с зарядным ящиком, вмещавшим 50 снарядов (десять подкалиберных, десять картечных и тридцать осколочно-фугасных с бронебойными). Средством тяги были по две лошади на орудие. Командиром первого орудия был сержант Крячко, а второго старший сержант Левченко. Каждое орудие имело расчет из шести человек: командир расчета, наводчик, замковой, заряжающий, 4-й и 5-й номера — правильные на раздвижных станинах. Всего в подчинении у Андрея находилось двенадцать человек. Из этих первых двенадцати, в живых осталось только трое. Старший сержант Левченко, наводчик Сивидов и 4-й номер Мамедов. Все остальные погибли в боях. Сейчас у Андрея на два орудия тоже было двенадцать. Но это было уже новое пополнение, не первые, кадровые, а призванные из запаса или взятые из пехоты.

Начало светать. Вдоль растянувшейся колонны проскакал на лошади ординарец командира полка. Видя командира, ординарец замедлял бег своего скакуна и передавал приказ: "Через 10 минут остановка движения. Подтянуться к головному. И не расслабляться".

Вот и конец движения. По сторонам от дороги сидят или лежат красноармейцы. Кто-то прислонившись к дереву пытается хоть немного вздремнуть, кто-то перематывает портянку или обмотку, многие, пользуясь остановкой, курят в кулак. Что любой солдат делает на марше, когда выдается свободная минутка без движения? Старается расслабиться, дать отдохнуть натруженному постоянным движением телу, проверить обувь и амуницию, чтобы было удобнее идти дальше. Конечно же, справить естественные надобности. Вдоль колонны, в голову, проехали штабная машина, два мотоцикла с коляской и бронеавтомобиль, за ними проскакали несколько всадников. Последний всадник, задержав своего коня возле Григорова, бросил: "Всем командирам, вперед, к командиру полка, на совещание. Срочно".

— Старший сержант Левченко, остаетесь за старшего. Проверить людей, чтобы ноги не натерли, лошадей, орудия, личное оружие и амуницию. Чувствую, что днем отдохнуть нам не получится. Я в голову колонны. Если начнется движение, двигайтесь вперед без меня, там вас встречу. Все, я пошел.

После гибели командира батареи, Андрей стал исполнять его обязанности и ему в наследство достался вороной конь комбата, Орлик. Но так как, случайной миной была убита одна из лошадей с первого орудия, то Орлика впрягли вместо нее, а седло спрятали в передок. Так что Андрей временно остался безлошадным.

Идя вперед по лесной дороге, Андрей рассматривал стоящие на ней автомобили и повозки, возле них копошились люди. Проходя мимо трех полковых пушек калибра 76.2 мм на автомобильной тяге, Андрей присоединился к старшему лейтенанту Мысину, командиру батареи полковых пушек.

— Слав, ты не знаешь, что такое? Почему встали? Сейчас не очень светло, можем километров пять еще протопать.

— Точно не знаю. Краем уха слышал, что получено срочное сообщение. Сейчас все узнаем. Пошли к штабу.